Борис Пастернак Февраль Достать чернил и плакать

Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.

Достать пролетку. За шесть гривен,
Чрез благовест, чрез клик колес,
Перенестись туда, где ливень
Еще шумней чернил и слез.

Где, как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся в лужи и обрушат
Сухую грусть на дно очей.

Под ней проталины чернеют,
И ветер криками изрыт,
И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.

*****

Будет всё хорошо

Анастасия Ермашкевич

Успокойся. Вдохни. Будет все хорошо.
Будут осень и листья. И дождь в капюшон.
Будет лес и прохлада прозрачного дня,
И закат на обрыве желтей янтаря...
Будут сонные звезды, туман на мосту,
И собака-бродяга на старом посту.
Успокойся. Вдохни. Знаешь, скоро зима...
И из серых вдруг белыми станут дома,
Снова праздники, жизнь, суета и мороз,
Гололед на дорогах, обветренный нос...
Будем греться в кафе, вспоминая наш год,
Ты укроешь от сотен, от тысяч невзгод,
Ты расскажешь о солнце в лучах фонаря,
Я закутаюсь в шарф седины января...
Будет нежность без слов и кинжалов в спине,
Будет кошка о чем-то мечтать на окне...
Мы рождаемся вновь с самой чистой душой.
Успокойся. Вдохни. Будет все хорошо.
    

Осень...

      
Есть в светлости осенних вечеров
Умильная, таинственная прелесть!..
Зловещий блеск  и пестрота дерев,
Багряных листьев томный, легкий шелест,
Туманная и тихая лазурь
Над грустно-сиротеющей землею
И, как предчувствие сходящих бурь
Порывистый, холодный ветр порою.
Ущерб, изнеможенье - и на всем
Та кроткая улыбка увяданья,
Что в существе разумном мы зовём
Божественной стыдливостью страданья!..
                                                                                  Ф. Тютчев

Весна уходит (Надежда Лада)

По млечному пути, на зов иных планет,
Укрывшись лёгким, разноцветным пледом,
Весна уходит тихо. Ей вослед
Вдруг, громом всхлипнув, зарыдает небо.

Придёт рассвет. И ветра дуновенье
Разгонит тучи, унесёт печаль.
Последние весенние мгновенья
Проходят. До свидания. Как жаль...

Роняет слёзы-лепестки жасмин.
В душистом шлейфе липового цвета
Весна уходит...
     Лишь шажок один.
            Ещё шажок...
                   Ещё полшага...
                         ЛЕТО!

Джек Абатуров

В старый город пришёл Апрель. 

Из плаща сыпал снег и град. 

Вечерами пил морс и эль,

 ел чернику и виноград. 

Просыпался часам к пяти. 

Иногда – к четырём и трём. 

Был огромный как синий кит. 

И любил рисовать углём. 

У Апреля был верный друг. 

Его имя, конечно, – Март. 

У него было тридцать штук 

(или сорок) игральных карт. 

Март любил бергамот и «Сплин», 

ездил в Лондон и Петербург. 

Он был рыжий как апельсин, 

разноцветный как летний луг. 

Вместе с ним приходил Февраль. 

Приносил арманьяк и сыр…

…до рассвета горел фонарь. 

И Апрель выходил босым, 

завернувшись в короткий плащ. 

Допивал из бутылки эль. 

И чеканил футбольный мяч 

о большую сухую ель. 

Напевал ДДТ под нос 

и смотрел, как горит рассвет. 

Вспоминал, что конечен пост 

уже тысячи длинных лет. 

Небо цвета как карамель 

отражалось в потоках рек...

В старый город пришёл Апрель.

В старом городе выпал снег.

Хороших выходных!

Проснуться от запаха счастья, 

Раздвинуть послушные шторы,

Найти непогоду прекрасной.

Прихлёбывать кофе с печеньем 

На маленькой заспанной кухне,

Клубочком – в уютном халате.

Умыться, прибраться, одеться – 

И выйти чуть свет из квартиры,

Мурлыча любимую песню.

Не думать, что было и будет, 

А жить – каждый день – как впервые

В волшебном прекрасном Сегодня!

Хороших выходных!

Ирина Самарина

Я старомодна… Мне нравятся платья до пяток,
 Честь и застенчивость, и медицина без взяток…
 Добрые песни, подарки своими руками…
 Чувства навек и, конечно, венчание в храме…

 Я старомодна, и роль бизнес-вумен мне чужда….
 Я выбираю не выгоду… Верную дружбу.
 Я не умею судить по объёму валюты…
 Небу всегда благодарна за дни и минуты.

 Я старомодна, читаю молитвы ночами…
 В них я здоровья прошу всем детишкам и маме.
 Я не хожу в рестораны и клубы крутые…
 Я наблюдаю, как светятся звёзды ночные…

 Я старомодна, мне нравятся в поле ромашки…
 Верю в любовь, от которой по телу мурашки.
 Знаю, что сильный мужчина – не «лживое мачо»…
 Слёзы в глазах от эмоций стыдливо не прячу…

 Я старомодна… Во мне не найти силикона…
 Верить, любить и прощать – выше новых законов…
 Мода диктует… Но я от диктовок свободна.
 Я безнадёжно счастливая… Я старомодна…

Сергей Парамонов

Помнишь детство cвоё... Синяки на коленках...
Руки в свежих царапинах, лица в пыли...
Как всей дружной гурьбой мастерили тележки
Из тех старых колёс, что на свалке нашли...
И под ветра гуденье летели с горбушки,
Непременно в крапиве терялся наш след...
А потом из колонки шипящую воду
Пили быстро, взахлёб... Как был нежен рассвет...
Помнишь яркие краски на наших кроватках,
Между прочим, с высоким наличьем свинца...
Чёрный хлеб за 16 (всего-то!) копеек...
Вентилятор, что летом жужжит без конца...
Мы весь день проводили в немыслимых спорах,
Возвращались домой, как зажгут фонари...
Мы до дрожи, подолгу плескались на речке
И почти до икоты смеяться могли...
Уходили с утра проглотивши свой завтрак,
И никто никогда нас не мог отыскать -
Ведь мобильников не было (это же надо!)...
Мы могли бесконечно во что-то играть!
Мы могли объедаться пирожными вдоволь,
Но никто на толстел - мы носились всегда...
А какой была вкусной, всего за копейку,
В жаркий день в автомате у рынка вода!
Мы в колхозном саду воровали черешню,
Нам от мам доставалось нередко потом...
И, сопя всей ватагой, строгали игрушки,
И играли в футбол нашим дружным двором...
И никто не катался на велике в шлеме,
Мы дрались, руки - ноги ломали порой...
И никто не бежал, если вдруг что случалось,
С грозной жалобой в суд... В общем, мир был другой...
У нас не было видиков, телеприставок,
И компьютеров тоже... Но были друзья...
Мы летели без спросу к ближайшему дому
Посмотреть детский фильм... Мы не знали "нельзя"...
У нас не было в школах, как нынче, охраны...
Домофонов и кодов подъездных дверей...
Как бы выжить смогли мы сейчас в этом мире,
Жизнь отныне не та... что-то треснуло в ней...
Покатилось, рассыпалось, съехало с трассы
И увязло в размытой дождём колее...
У тогдашних, у нас, было право на выбор,
Было право на риск, на ошибку - вдвойне...
Мы учились отстаивать в жарких дебатах
Убеждения, взгляды и мысли свои...
Мы учились творить, восхищались прекрасным,
В рощах пели для нас по ночам соловьи...
Наше детство и юность закончились раньше -
До того, как правительство сделку свершив,
Обменяв на свободу - сухарики, чипсы,
Интернет - на порывы ребячьей души...
Нет, сейчас всё для блага и только с согласья...
На экране ТV запрещённого нет...
Я устало смотрю на безбедное детство,
Прижимая к груди свой счастливый билет.